Рысь писал(а):Ну пусть не "продать с потрохами". Просто кинулись раздербанивать... помнится, в какой-то книге попадалось описание средневековой казни чернокнижника - не успел человек умереть, а на него уже кинулись и давай отрезать то клочок от одежды, то палец, то волосы

Почитай
"Охоту на изюбря" Юлии Латыниной (по этой книге, кстати, был сериал, но книга - в 10 раз лучше). Там есть хороший момент:
"Извольский наклонился и стал слизывать темную соленую кровь с узкой ладошки, жадно, как кошка лакает сливки. Ирина вырвала руку, и Сляб неожиданно легко выпустил ее, - больше всего он боялся походить на себя вчерашнего. Директор про себя подивился, как спокойно девочка реагирует на все, что случилось. Другая на ее месте билась бы в истерике. Сляб предпочел бы, чтобы Ира билась в истерике - тогда ее можно было бы обнять и пожалеть.
- А где кот? - неожиданно спросил Извольский.
- У подруги.
- Это хорошо, - почему-то пробормотал Извольский.
- Что - хорошо?
- Кошек не люблю. И собак тоже.
- Почему?
- Не знаю. У нас дома кошка жила, когда я маленький был. Совхоз "Ленинский путь". Подсобное хозяйство АМК. Сразу по ту сторону реки от комбината. Денег не было, еды тоже, мать как раз под суд отдали, мне соседка колбасы принесла, а кошка ее взяла и съела. Я этой колбасы еще два года не видел.
- А за что мать под суд отдали?
- Кур отравила. По пьянке им вместо кормодобавки аммофос засыпала. Триста кур сдохли. Грязное было место, - пробормотал Извольский, - не то город, не то село, с комбината черт знает чем несет, мы городских через речку ходили бить.
- А сейчас там что?
- Все развалилось. Я его продал.
- В каком смысле продал?
- Ну, это же все на балансе комбината было. Коровники, свинарники, себестоимость курицы тридцать рублей, на рынке куры тогда по четырнадцать шли. Что мне - металл продавать, а на выручку субсидировать птичниц, которые комбикорм по домам растаскивают?
- А что с птичницами стало?
- Я не сторож птичницам, - ответил Извольский.
- Так что же с птичницами? Передохли, как куры?
- Ну что у нас за дикая логика? - сказал Извольский. - Был пароход. Назывался плановая экономика. Пароход потонул, потому что к нему днище забыли приделать. Все барахтаются в воде, кто-то сам плывет кто-то за бревно схватился, кто-то целый плот построил. Ну сколько человек выдержит плот? Ну, сто. А на плот лезут целой оравой. Сначала бандиты на шлюпке подплывают, пальцы гнут, "в натуре, бобер, слезай с плота, наш будет! " Потом хмырь какой-нибудь плывет, бумажкой трясет: "Я губернатор, законно на ваш плот избранный". Потом приходит Москва и законы пишет: ты, такой-сякой, нехороший, у тебя на плоту сто человек, а рядом тысяча тонет. А ну давай принимай всех на борт, каждому заплати пенсию, детское пособие, и льготы ветеранам. А как я их приму? Плот-то не выдержит.
А потом на меня начинают орать: ты, сволочь, тех, кто в шлюпке, покрошил! Женщина за плот цеплялась, а ты ее веслом по голове. Ребеночка не пустили на плот, и его акула скушала. Все правильно. И веслом по голове били, и пальцы от бревен отрывали.
Только те, которые орут, они не из тех, кто плот строил. А из тех, кто пароход затопил.