Иной путь

[Brother Fox]

Бонусу и другим любителям поговорить об экономике - для размышления. Книга о Южной Америке, но, ИМХО, нашей "северной Евразии" касается напрямую. Всю книгу можно найти вот тут: http://read.newlibrary.ru/read/yernando ... i_put.html

Когда "Иной путь" стал бестселлером в Латинской Америке, некоторые
комментаторы отметили, как величайшую заслугу данной книги то, что она вскрыла механизм экономического подполья в слаборазвитых странах. По мнению других, главная заслуга книги в политическом анализе, изменившем суть дебатов об условиях экономического развития, о действенных демократических институтах и соответствующей внешней политике по отношению к странам "третьего мира".
[...]
Предисловие
С момента опубликования в 1989 г. книга "Иной путь" стала бестселлером сначала в Латинской Америке, а после перевода на английский язык и в Соединенных Штатах. Но если книга и произвела какое-то воздействие, оно скорее измеряется не объемом продаж; важнее, что это и последующие изыскания, проведенные моими коллегами и мною в Институте свободы и демократии, похоже, заставили правительства, правительственные учреждения, политические и общественные движения в странах третьего мира -- от Центральной Африки до Филиппин, в Южной Африке и даже в США -- всерьез задуматься о выборе лучшего пути экономического развития.

Такая реакция была столь же неожиданной, сколь и лестной. Судя по откликам в печати, наилучшее объяснение успеха книги состоит в том, что история,
рассказанная в ней, перекликается с опытом многих других государств, хотя в
центре повествования находится Перу. Похоже, "Иной путь" дает наглядный пример анализа событий, происходящих во многих странах третьего мира.

В нашем подходе забота о бедных и заботы бедняков соединены со стремлением создать современное демократическое общество и рыночную экономику. В то же время, в книге очерчена некая общая платформа, на которой могли бы объединиться и левые, и правые. Тех, кто придерживается правых взглядов, мы подводим к мысли, что одного лишь свободного рынка недостаточно. Либерализация должна сопровождаться созданием современных политических и правовых институтов, если есть стремление к устойчивому экономическому росту, которому сопутствовала бы социальная справедливость. Как равноправные участники этого процесса, бедные должны не просто получать выгоды от экономического роста, хватая падающие крохи, но быть двигателями этого роста. Для левых данный пример имеет противоположный смысл. Капитализм вовсе не предполагает консервации бедности; левые должны бы больше заботиться о реформации правовых институтов, представляющих собой заговор во имя увековечения неравенства.

Толчком к написанию книги послужили исследования, проведенные моими коллегами и мною, и требования социального класса, который существует почти во всех развивающихся странах и который официальная статистика предпочитает не брать в расчет. Наше исследование, однако, документально зафиксировало энергию и значимость этого класса. Этот класс действует в теневом секторе работники которого загнаны в гетто программ социальной помощи и просто лишены возможности участвовать в социальном преобразовании своих стран.

В отличие от других определений теневой экономики (= нелегальной,
внелегальной, подпольной, черного рынка), выделяющих, например, размеры
предприятия или практику уклонения от налогов, Институт свободы и демократии обращается к причинам явления. Мы определяем теневую экономику как прибежище для тех, для кого издержки соблюдения существующих законов при ведении обычной хозяйственной деятельности превышают выгоды от достижения своих целей. Кроме деятельности, предпринимаемой целиком вне рамок закона, понятие "теневая
экономика" охватывает еще и тех, для кого государство открыло возможности
легализации, но без принятых выгод и защиты, которые закон распространяет на действительно законную деятельность. Во всех случаях, однако, данное понятие характеризует не предприятия, а скорее институциональные рамки, которые определяют границы внелегальной экономической деятельности.

Исследования Института показывают, что теневая деятельность отнюдь не синоним хаоса и анархии, как полагают многие. Напротив, у теневиков есть ясные определенные интересы, их жизнь организована законами, которые они стихийно выработали взамен отсутствующих государственных. В этом смысле, до тех пор, пока черный рынок является симптомом институционального кризиса, с которым сталкиваются бедные страны, законотворчество в подпольной экономике -- потенциальный источник многих решений, необходимых для выхода из этого кризиса.

"Иной путь", однако, не ограничивается исследованием только этого сектора. Мы уделили большое внимание теневикам и дали подробное описание их деятельности в первой части (см. "Слово к читателю"), поскольку этот класс являет собой наиболее зримый симптом неполноценности законов и институтов в развивающихся странах по отношению к нуждам их граждан. В странах третьего мира правовые институты -- в большей степени не инструмент развития общества, а принципиальное препятствие такому развитию. Характеристика этого препятствия и реформирование ущербных установлении, лежащих в его основе, -- главная цель данной работы.

Вторая половина книги посвящена демонстрации того, что правительства Перу и многих других бедных стран были полностью антидемократическими, творившими законы за закрытыми дверями и реагировавшими только на интересы отдельных групп, без учета нужд и стремлений большинства населения. Даже когда это большинство проживает в странах, где проводятся выборы, демократия сводится лишь к возможности голосовать каждые несколько лет за того или иного политического кандидата, давая победителю карт-бланш на время действия его полномочий. В данной книге такие режимы называются "меркантилистскими", чтобы отождествить их с политической системой, от которой Европа отказалась достаточно давно, и отличить их от современных рыночных демократий.

Вторая половина книги содержит рекомендации, как демонтировать меркантилистский аппарат. Источником и основой этих предложений было стихийное законотворчество черного рынка, однако сами предложения во многом совпадают с правовыми институтами, которые в развитых странах обеспечивают создание национального богатства. Эти предложения направлены на создание основы продуктивной и эффективной хозяйственной деятельности для тех групп, чей экономический прогресс подавлялся существующим порочным законодательством. В конечном счете, вышесказанные предложения являются дорожными знаками, следуя
которым страны третьего мира могут найти собственный путь развития.

Реформы, описанные в книге "Иной путь", принципиально отличаются от политики, проводимой левыми и правыми в странах Латинской Америки. Как уже отмечалось, чтобы обойти обычные разногласия о путях развития между этими двумя традиционными полюсами мы попытались отбросить ряд предрассудков о бедном большинстве в развивающихся странах. Изложенные в книге рекомендации бросают вызов большинству наиболее популярных идеологических и политических теорий, служивших (с небольшим успехом) для объяснения причины бедности и нищеты в Азии, Африке и Латинской Америке. Книга не ставит под сомнение цели, вызвавшие появление на свет этих теорий: устранение бедности, достижение справедливости и экономического роста. Стремление к этим целям органично для всех предложений
данной книги. Фактически мы наносим удар по господствовавшим доныне взглядам на развитие; истинная демократия с широким участием граждан, ликвидация бедности, экономический рост в рамках институтов рынка не противоречат друг другу и не могут быть альтернативными целями развития.

Вызов брошен прежде всего политике и концепциям, в рамках которых правые
традиционно главенствовали во многих странах третьего мира. Мы показываем, что порядок, который эти правительства пытались сохранить, соответствует не
современной рыночной экономике, как искренне верят их зарубежные сторонники, а окопавшимся меркантилистским режимам. Когда эти консервативные правительства хлопочут о благосклонности Запада, они предпринимают разумные макроэкономические меры, но оставляют незыблемыми дискриминационные правовые установления, разрушающие то положительное влияние, которое такая политика могла бы оказать на экономический рост и снижение уровня бедности. Вместо этого продолжается политика покровительства интересам отдельных групп и пренебрежения интересами остальной части общества, а особенно -- бедных, не
имеющих возможности вести переговоры с политическим истеблишментом.

Прямо или косвенно, правительства стран третьего мира -- от левых до правых -- исходят из того, что дискриминационное вмешательство государства в экономику неизбежно вследствие специфических свойств культуры наций, которыми они управляют. Выводы книги оспаривают тех, кто утверждение, что
латиноамериканская культура, в частности традиции индейцев и метисов,
несовместима с духом предпринимательства, демократии и с хозяйственными
системами более развитых в экономическом отношении государств мира. Вопреки этому предрассудку, результаты исследований Института свободы и демократии показывают, что теневики реализуют и поддерживают режим частной собственности посредством выработанных ими внезаконных норм, и что эти нормы допускают здоровую конкуренцию, в которой соблюдаются договорные обязательства. Авторы исследования обнаружили также, что в противоположность официальным политическим институтам теневые организации не только избирают своих лидеров, но и обеспечивают их ответственность перед избирателями.

"Иной путь" бросает также серьезный вызов традиционным мнениям левых, хотя концепция книги во многом совпадает с идеями левых и с теми из ранних
либертарианцев, кто еще до Маркса осознал важность классового анализа.
Различные марксистские течения утверждают, что социальная структура Перу, как и всех капиталистических экономических систем, противопоставляет владельцев средств производства (буржуазию) -- неимущим рабочим (пролетариату). Вскрытые нами факты свидетельствуют, что озабоченность поляризацией общества по классовым признакам достаточно обоснованна. В то же время, эти факты разрушают картину классового конфликта, изображаемую марксистской литературой. Поскольку промышленный рабочий класс не является доминирующим в Перу и поскольку в этой стране существует не современная рыночная, а скоре меркантилистская экономика, нет смысла говорить о пролетариате и буржуазии.

Работа, проделанная Институтом, показывает, что поляризация. от которой Перу действительно страдает, разделяет общество на тех, кто имеет возможность действовать в рамках правовых установлении, и тех, кто должен работать за их пределами. В отличие от марксистского определения класса, в котором горизонтальные барьеры разграничивают буржуазию, находящуюся наверху, и пролетариат внизу, "Иной путь" дает институциональную концепцию, согласно которой существуют вертикальные барьеры. Они отделяют тех, кто пользуется покровительством государства, от большинства конкурентов, подавляемых несовершенной законодательной системой.

Точно определив классы, Институт смог извлечь пользу из классового анализа и четко определил, кто заинтересован в укреплении прав собственности в Перу и в сужении функций государственной администрации. Опорой этих программ не стали бедные или богатые, пролетариат или буржуазия. Скорее, поддержка пришла от большинства населения, для которого законная деятельность оказалась не по карману вследствие почти полной невозможности использовать установленные государством правила и законы, определяющие права собственности. Подавляющая часть этого большинства работает в теневой экономике. Классовый анализ позволяет опознать в черном рынке силу, которая заинтересована в переходе к современной рыночной экономике.

Книга оспаривает мнение (правда, разделяя озабоченность), что глобальная
капиталистическая экономика олицетворяет международное разделение труда,
которое структурно ориентировано против интересов развивающихся стран и
сохраняет их в вечной зависимости от стран первого мира. Сторонники теории
зависимости утверждают, что ухудшение условий торговли для развивающихся
стран, рост .влияния транснациональных компаний, проявляющийся в монополизации технологий, подтверждают этот вывод. Они считают, что участие слаборазвитых стран в мировой экономике ведет лишь к неравенству и однобокому развитию.

В книге не отрицается, что развитые страны могли эксплуатировать ресурсы стран третьего мира без предоставления адекватной компенсации. Это, однако, дает достаточные основания подозревать, что развивающиеся страны, вследствие ущербности правовых институтов -- опоры государственного аппарата и хозяйственного регулирования, пустили на ветер возможности экономического роста: и те, которые зависели только от внутренних ресурсов, и те, которые нуждались в сотрудничестве с мировым рынком. Эта расточительность по-видимому, мало связана с отношениями между определенной страной и мировой экономикой. Более того, многие из симптомов зависимости, на которые указывают вышеупомянутые теоретики, следует вменить в вину, по крайней мере отчасти, нравственно ущербным правовым институтам стран третьего мира.

Сила теории зависимости в том, что она осознает напряженность национализма, свойственного всем странам, и в особенности принадлежащим третьему миру. Акцентированный национализм в развивающихся странах может означать, что их правительства не способны достичь легитимизации путем соответствующих правовых установлении, и национализм оказывается для них последним средством борьбы за легитимность. Однако национализм не обречен на то, чтобы быть источником враждебности. Выделяя внешние причины низкого уровня развития, авторы теории зависимости не обратили внимание на основную проблему Перу: меркантилизм и соответствующую неспособность правовых институтов адекватно реагировать на внешние и внутренние проблемы. Забавно, что такое невнимание часто помогало меркантилистам поддерживать как раз те неадекватные правовые институты,
которые выгодны им, но непригодны для решения проблем страны. "Иной путь"
предлагает другую разновидность национализма, в основе которого осознание
высокого потенциала институционального творчества, уже проявленного черным рынком. Ведомая таким -- более позитивным -- национализмом, страна может не отказываться от преимуществ, которые сулит взаимодействие с другими странами.

Подобно марксистской теории и теории зависимости, теология освобождения
является глубинной реакцией на бедность и социальную несправедливость. Многие из последователей теологии освобождения приняли программы, укорененные в теории марксизма и теории зависимости, как путь к выходу из экономического кризиса. Они дополняют положения этих теорий моральным оправданием восстаний и бунтов, которыми на практике сопровождаются такие решения. Еще раз повторим, социальная озабоченность, выражаемая защитниками теологии освобождения, не только верна, но и крайне настоятельна. Однако наилучшие методы разрешения проблем бедности и несправедливости -- это те, которые проистекают непосредственно из реального опыта бедняков, учитывают препятствия, с которыми
те сталкиваются, и институты, которых им не достает. Институт изучил опыт Перу и обнаружил, что ликвидация класса предпринимателей -- это не то, чего желают бедняки. Им нужно, чтобы государство устранило препятствия, мешающие их предпринимательским усилиям. Отчасти "Иной путь" поддерживает теологию освобождения, предлагая способ согласования идеалов справедливого общества с законными притязаниями отдельных людей на самостоятельность и инициативу.

Как следует из этого обзора, мы отметаем традиционные для третьего мира
различия между левыми и правыми концепциями, поскольку считаем, что они
бесполезны в условиях институционального кризиса, угрожающего развивающимся странам. По крайней мере в Перу, оба подхода неизменно усиливают меркантилистский порядок. Правые верны меркантилизму ради того, чтобы обслуживать интересы определенных деловых групп. Левым же кажется, что он благодетелен для бедных. Обе группы непосредственно вмешиваются в хозяйственную жизнь, но ни одна из них не устраняет препятствий, закрывающих беднякам доступ к выгодам и преимуществам полноценных законодательных установлении, и не делает заметных усилий, чтобы подчеркнуть первостепенную роль этих институтов. В результате, даже когда левые и правые проводят достойную и благородную политику, они все равно не решают проблем, препятствующих экономическому развитию. Они не способны предотвратить насилие, вызываемое растущим разрывом между теми, кто использует в своих интересах непригодные правовые институты, и теми, кто не только не может их использовать, но даже не имеет к ним доступа. Управляя меркантилистской системой, левые и правые заняты лишь перераспределением существующего национального богатства. Мы пришли к выводу, что и левые и правые должны создать институциональные рамки, благоприятные для накопления богатства, а уж только затем обращаться к излюбленным ими вариантам политики.

Мы получили глубокое удовлетворение, наблюдая, как начинает проявляться
понимание правильности этого вывода. Редакционные статьи газет "Нью-Йорк
таймс" и "Уолл-стрит джорнал", как и другие газеты, отметили, что книга "Иной
путь" изменяет представление о разумном подходе к экономическому развитию. Некоторые рекомендации книги рассматриваются в Сенате США и в основных агентствах помощи слаборазвитым странам. Ален Вуд, директор Американского управления международного развития, писал во введении к обзору основных направлений политики, что данное исследование "... возможно, содержит ключ к обеспечению устойчивого развития даже в наиболее отсталых странах".

Одновременно почта из стран третьего мира приносит нам обнадеживающие
свидетельства того, что экономисты-исследователи повсюду уже создали или
создают институты, подобные Институту свободы и демократии, чтобы заложить основу для институциональных реформ в этих странах. Тем не менее, влияние парадигмы "институциональные структуры--классы" на политику развития может и должно углубляться. Переговоры, направленные на разрешение кризиса внешней задолженности, приближают институциональные реформы через программы, описываемые как структурное приспособление. Структурное приспособление, однако, не то же самое, что институциональные реформы; без таких реформ политические изменения завершатся появлением всех внешних атрибутов свободного рынка, но при отсутствии правовых институтов, которые единственные могут обеспечить политическую и социальную приемлемость экономически разумной политики.

Иностранная помощь лишь в редких случаях бывает направлена на
институциональные реформы. Но даже в этих редких случаях реформы сводятся лишь к обновлению структур бюрократического управления или к более эффективному планированию программ помощи. Чтобы достичь фундаментальных и устойчивых изменений, иностранная помощь должна быть направлена на создание и укрепление правовых институтов, обеспечивающих подотчетность правительств народу, обязывающих их информировать общественность и создающих такую среду, в которой права собственности четко определены и защищены. Только при этих условиях экономический рост будет устойчивым.

Большее удовлетворение, чем от влияния нашей работы за границей, мы получили от того, что Институт свободы и демократии посредством "Иного пути" и других исследований изменил условия идеологических споров в Перу, создав возможность соглашения по тем важнейшим вопросам, по которым ранее существовал лишь антагонизм. В то время как организации правого направления первыми приняли предложения Института в качестве основы своей предвыборной политической платформы, левые, включая партию, находящуюся у власти, приняли законодательные предложения Института в качестве своих собственных программ.

Целью реформ стали следующие меры: укрепление и защита прав собственности; обеспечение доступа к кредитам для всех слоев населения; перестройка административного аппарата государства, его упрощение и открытость для тех, для кого сейчас он не доступен. Таким образом в Перу был начат процесс разрушения монополии на формулирование законов и правил, которая принадлежала политическим, бюрократическим и хозяйственным группам, имеющим доступ к власти. Была выдвинута идея ответственности правительства перед народом, что уже само по себе может привести к ликвидации такой монополии.

В определенном смысле "Иной путь" -- действенная книга. В самом Институте
свободы и демократии она побуждает к последующим исследованиям и попыткам реформ, которые, в свою очередь, дают новую информацию и новые взгляды, улучшающие и обостряющие видение проблем, которым посвящена книга. По мере роста числа переводов книги, мы с удовольствием отмечаем, как они задевают общие для всего мира струны. Вдохновляет и то, что новые аудитории приносят нам важную информацию, углубляющую наши представления о том, какие институты окажутся работоспособными, а какие приведут к катастрофе. Книга и исследования, проведенные с момента ее выхода в свет, оказались весьма полезными для правительств развитых стран, пытающихся разрешить проблемы международного развития и задолженности. Важнейшим достоинством и книги, и последующих исследований является то, что началось изменение сути политических дебатов в развивающихся странах. Приверженцы насилия как единственного способа решения проблемы бедности, начинают понимать, что лучший способ ее искоренения -- мирные институциональные изменения, имеющие поддержку большинства обездоленных.

[Wanderer]

Если за образец берут Перу, то не впечатляет.

Альбе́рто Кэ́нъя Фухимо́ри — президент Перу с 28 июля 1990 по 17 ноября 2000. Во время своего президентства Фухимори провёл ряд экономических преобразований в духе неоконсерватизма. Его правление сопровождалось установлением авторитарного режима, нарушениями прав человека и организацией «эскадронов смерти» для борьбы с леворадикальными движениями.
<...>
Своё первоочередное задание выдвиженец финансовых кругов страны видел в ликвидации результатов правления своего предшественника, президента Алана Гарсии Переса, национализировавшего банки и часть крупных предприятий. Поэтому Фухимори провозгласил курс монетаристских неолиберальных и неоконсервативных реформ, сводившихся к тотальной приватизации, которая затронула даже стратегические предприятия и железные дороги.
Действия Фухимори принесли стабилизацию макроэкономических показателей в период экономического подъёма в середине 90-х годов, но социальные последствия таких преобразований, в том числе обнищание значительной части населения и рост противоречий между буржуазией и трудящимися, были более серьёзными, чем временные успехи в экономике.
<...>
После прихода к власти Фухимори оппозиционные ему левоцентристские партии ФРЕДЕМО и АПРА сохраняли за собой большинство в обеих палатах парламента. Фухимори считал, что такой состав Конгресса мешает ему проводить неолиберальные экономические реформы и ограничивает его полномочия. Поэтому 5 апреля 1992 президент инициировал «самопереворот» (autogolpe, также называемый «Фухи-переворотом»), который являлся свержением собственного правительства с целью расширить собственные полномочия и распустить Конгресс. Распустив Конгресс, в ноябре 1992 президент провёл новые выборы, добившись большинства для созданной перед выборами собственной партии. Таким образом, Фухимори получил практически неограниченную авторитарную власть, которую закрепил проведённый в октябре 1993 референдум по новой конституции, серьёзно расширившей полномочия президента.
Несмотря на негативную реакцию многих стран на узурпацию власти президентом Перу (Венесуэла разорвала со страной дипломатические отношения, а Аргентина отозвала посла), в самом Перу рейтинг поддержки Фухимори повысился до 73 %. Переворот был в целом поддержан Соединёнными Штатами Америки, которые только осудили возможность применения силовых методов. К захвату власти в условиях начатого президентом конституционного кризиса готовились и военные, однако малоизвестный капитан службы госбезопасности Владимиро Ленин Монтесинос (названный так в честь Ленина родителями-коммунистами) предупредил Фухимори об угрозе его свержения, и тот на некоторое время укрылся в японском посольстве. Вскоре после этого Монтесинос становится министром внутренних дел.
<...>
Одним из первых шагов Фухимори после избрания на второй срок стала амнистия, объявленная всем перуанским военным и полицейским, обвинённым в нарушении прав человека с 1980 по 1995.
<...>
Единственный соперник на выборах 28 мая 2000 снял свою кандидатуру, мотивируя это тем, что перуанская судебная власть никак не реагирует на грубые нарушения избирательного процесса. Объявленный победителем Фухимори, опасаясь акций протеста, предложил пост премьер-министра оппозиционному кандидату Федерико Саласу. Однако в ход событий вмешался телевизионный канал «Canal N». 14 сентября 2000 этот канал выпустил в эфир видеозапись, на которой была запечатлена дача Владимиром Монтесиносом оппозиционному депутату Коури взятки в 15000 долларов за переход в партию Фухимори «Перу 2000». Разразившийся скандал вскрыл и другие правонарушения, совершённые президентом и его ближайшим окружением: в частности, была доказана связь Монтесиноса с наркомафией, а также факт совершённой при Фухимори с 1996 по 2000 стерилизации 200 000 граждан Перу. Обнародованный по этому поводу в 2002 доклад предполагает признание действий Фухимори геноцидом по законам международного права.




Конечно американский сукин сын может творить в своей стране любую пакость оставаясь "демократом". Но пусть она останетсягде-нибудь там... За морем.... :)))

[Brother Fox]

Книга написана в 1989-м - ещё до Фухимори. И она, по большому счёту, не про политическую систему и не про макроэкономику, она про проблему "Стеклянного колпака Броделя".

[Wanderer]

Я про этот кусок

Большее удовлетворение, чем от влияния нашей работы за границей, мы получили от того, что Институт свободы и демократии посредством "Иного пути" и других исследований изменил условия идеологических споров в Перу, создав возможность соглашения по тем важнейшим вопросам, по которым ранее существовал лишь антагонизм. В то время как организации правого направления первыми приняли предложения Института в качестве основы своей предвыборной политической платформы, левые, включая партию, находящуюся у власти, приняли законодательные предложения Института в качестве своих собственных программ.

Целью реформ стали следующие меры: укрепление и защита прав собственности; обеспечение доступа к кредитам для всех слоев населения; перестройка административного аппарата государства, его упрощение и открытость для тех, для кого сейчас он не доступен. Таким образом в Перу был начат процесс разрушения монополии на формулирование законов и правил, которая принадлежала политическим, бюрократическим и хозяйственным группам, имеющим доступ к власти. Была выдвинута идея ответственности правительства перед народом, что уже само по себе может привести к ликвидации такой монополии.

Автор удовлетворён реформами. Явно же, что одни и те же слова у них и у нас имеют разные значения.

В нашем подходе забота о бедных и заботы бедняков соединены со стремлением создать современное демократическое общество и рыночную экономику.

забота о бедных и заботы бедняков - там это насильная стерилизация индейских женщин, чтобы избавить их от необходимости кормить детей.
современное демократическое общество - это концентрация власти в руках американского сукиного сына и уничтожение оппонентов.
рыночная экономика - передача промышленности под контроль иностранных монополий и небольшой группы местных олигархов, которые присваивают ренту перепадающую от иностранцев за вывоз ресурсов.

уничтожение класса предпринимателей -- это не то, чего желают бедняки.

В основном верно, только гос регулирование, выравнивающие возможности барьеры (допустим перед иностранным и крупным капиталом), контроль государством стратегических отраслей ни коем образом этому не мешают. Если только под предпринимателями у них не понимаются рвачи. Уничтожение или вытеснение класса рвачей - богоугодное дело, раз уж они вопросы теизма подняли. :)

[Wanderer]

Взял из тезистов лекций Центра международного частного предпринимательства (CIPE) по этой книге

Проблемы для правовых и рыночных реформ :
- Длительный процесс внедрения реформ приводит к опасности того, что их плоды будут захвачены элитой
- Необходимость преодоления инерции существующих институтов

Ладно, бог с ними, с институтами. А вот первый пункт скорее говорит что авторы (если этот центр пропаганды не извратил смысл их работы) знали аналог русского бородатого анекдота:

В пивной бар вбегает запыхавшийся мужчина.
- Слушай, - обращается он к бармену, - наливай быстрее,
пока не началось!
Бармен наливает ему кружку пива, тот ее залпом выпивает.
- Давай быстрее еще одну, пока не началось!
Бармен наливает еще одну кружку, тот залпом ее выпивает.
- Наливай быстрее еще, пока не началось!
- А деньги?
- Ну вот, началось...


Целый ряд провальных (с точке зрения положения большей части людей) шоковых реформ по всему миру, в том числе и в Перу и в нашей стране, свидетельствует в пользу этого.

[Brother Fox]

Ты немного не понимаешь, о чём речь. Шоковые реформы - это макроэкономика - монетаризм. Кстати, в Польше они прошли отлично - это наши во главе с Гайдаром их слишком затянули (даже Латынина на эту тему где-то высказывалась - мол, Гайдар непозволительно затянул шоковый период - а это, как затягивать хирургическую операцию).

А Де Сото пишет о том, чтобы упростить и УЗАКОНИТЬ любую полезную деятельность. Как в Китае - там, чтобы открыть ларёк, нужно сходить в администрацию и подать заявку. И всё. И он не мог в 1989-м году отвечать за деятельность Фухимори в 1990-х. Опять таки, про стерилизацию женщин у него ни слова нет - это просто какая-то фашистская практика. Никакого отношения к легализации "торговли с лотка" или "нахаловок" она не имеет.

[bonus.x]

Хорошая книга. Написанная в духе Карла Маркса. Глубокий и полный анализ общественных процессов.
Обязательно дочитаю. Спасибо за наводку.

[Wanderer]

Ты немного не понимаешь, о чём речь.

В первой части книги собран большой и интересный фактологический материал. Проблема в том, что как только начинается "анализ" - книга переходит в топорную пропоганду, где без особых доказательств "выводится", что все проблемы от недостаточного развития системы частной собственности, также государству предлагается отказаться от контролирующей и перераспределящей(это не макроэкономика?) функции. Этим идеям уже сотня лет. Какие из рекомендаций этой книг мог рассматривать Сенат США? Американское агенство по международному развитию? Шла банальная пиар-игра по раскрутке книги, связанная с тем, что левые в Перу начали разворачивать свои программы. Ставленник США (Фухамори) остановил этот процесс, и в дальнейшем следовал советам международных экспертов, в том числе в вопросах геноцида.

[Wanderer]

Насчёт,

- Длительный процесс внедрения реформ приводит к опасности того, что их плоды будут захвачены элитой

прошу прощения, всё-таки это вольная доработка CIPE.

Вообще, Сергей Михайлович, за ссылку спасибо, в первой части книги много интересных примеров по самоорганизации сообществ.

[Brother Fox]

Ты немного не понимаешь, о чём речь.

В первой части книги собран большой и интересный фактологический материал. Проблема в том, что как только начинается "анализ" - книга переходит в топорную пропоганду, где без особых доказательств "выводится", что все проблемы от недостаточного развития системы частной собственности, также государству предлагается отказаться от контролирующей и перераспределящей(это не макроэкономика?) функции. Этим идеям уже сотня лет. Какие из рекомендаций этой книг мог рассматривать Сенат США? Американское агенство по международному развитию? Шла банальная пиар-игра по раскрутке книги, связанная с тем, что левые в Перу начали разворачивать свои программы. Ставленник США (Фухамори) остановил этот процесс, и в дальнейшем следовал советам международных экспертов, в том числе в вопросах геноцида.

Мда... Меня, как "ставленника США", волнует, что в Республике Алтай во многих деревнях "костяк" молодёжи (не те, конечно, которые состоят на муниципальной или государственной службе) занимается тем, что пилит лес. Они не торгуют героином, не держат игровые автоматы, они просто пилят лес, из которого потом получаются доски, дрова, брус и другие полезные штуки. И все они - ходят "под статьёй". Разве это - правильно?

Россия - в значительной мере, такой же меркантилистский режим, режим гигантских монополий типа "Газпрома", недружелюбный к мелкому и мельчайшему бизнесу. Нам нужен свой "иной путь". Как Китаю.

[Wanderer]

Мда... Меня, как "ставленника США", волнует, что в Республике Алтай во многих деревнях "костяк" молодёжи (не те, конечно, которые состоят на муниципальной или государственной службе) занимается тем, что пилит лес. Они не торгуют героином, не держат игровые автоматы, они просто пилят лес, из которого потом получаются доски, дрова, брус и другие полезные штуки. И все они - ходят "под статьёй". Разве это - правильно?

Да не правильно. Наша система такая же не совершенная как и Перуанская. Только если следовать советам предложенным в книге этот вопрос разрешится, когда эту молодёжь перестреляют владельцы леса, либо они перестреляют владельцев:

Пошел рыбачить ? Одевай бронежелет !

В книге также был пример, чем отличалось внезаконное поселение на государственную и частную территорию:

Через .неделю после захвата 4 тыс. человек из поселения Орацио Себальос во
главе с Хайме Цубьета Кальдероном пытались войти в Айякан и были изгнаны после
жестокой схватки с первопоселенцами. В августе и сентябре эти схватки
продолжались непрерывно, всегда заканчиваясь победой поселенцев,
поддерживаемых Советом. 8 октября 9 тыс. переселенцев оказались вовлеченными в
другую жестокую схватку, на этот раз с применением коктейлей Молотова,
самодельных автоматов и бомб. Десятки были ранены или искалечены, и
потребовалось вмешательство национальной гвардии.

Стычки прекратились к концу октября. Раздосадованные поражениями, жители
поселения Орацио Себальос (около 3 тыс. мужчин, женщин и детей) 27 октября
начали захватывать частные земли, расположенные на правом берегу Айяканы. Там
они возвели новое поселение и рассчитывали воспользоваться всеми
преимуществами в виде общественных работ и услуг, которые Совет собирался
предоставить Айякане. Насилие продолжалось в ноябре и декабре. Когда же
страсти, казалось, начали утихать, Хайме Цубьета, глава поселения Орацио
Себальос и лидер новых поселенцев, был убит при загадочных обстоятельствах.

[Wanderer]

Ещё момент.
С правом собственности (в данном случае интеллектуальным, культивируемым в настоящий момент в первую очередь организациями США ) связано ещё одно распространённое внезаконное явление - компьютерное пиратство (почти все пользователи сети являются "преступниками"). Интересно, что развитие института, который по книге должен быть лекарством - в данном случае сам стал главным катализатором проблемы.

[e2000]

ребят. заинтриговали. почитаю обязательно.